Содержание статьи:
- Задержание за сбыт наркотиков
- Оперативные мероприятия – давление, угрозы, обещания, использование алкоголя
- Возбуждение дела, «добрый» следователь обещала, что отпустят домой, главное признать вину, даже в том, чего не было
- В деле появляется новый адвокат, встреча с подзащитным в СИЗО г. Волоколамск
- Активная защита, дающая возможность переквалификации с покушения на сбыт на хранение
- Рассмотрение дела о покушении на сбыт судом
- Переквалификация на менее тяжкую статью, приговор и освобождение в зале суда
ч. 3 ст. 14 УК РФ Презумпция невиновности
Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого.
Задержание за сбыт наркотиков
Мой подзащитный был задержан декабрьским вечером во дворе своего дома сотрудниками отдела наркоконтроля по результатам оперативных мероприятий, как значилось в материалах уголовного дела, как лицо причастное к сбыту наркотических средств. При задержании моему подзащитному один из сотрудников подкинул во внутренний карман куртки сверток с наркотиками. Видимо это было сделано как гарантия на случай, если бы «оперативная информация» вдруг не подтвердилась и у задержанного ничего запрещенного не оказалось. Но, мой подзащитный, являясь потребителем наркотиков, на момент задержания как раз вез домой в рюкзаке приобретённые им для себя наркотические средства в количестве 6 свертков. Очевидно, что после задержания, при проведении личного досмотра все эти свертки были обнаружены и изъяты и из рюкзака, те, которые действительно принадлежали моему подзащитному, и из куртки, которые подкинул сотрудник полиции. И в данном случае, несмотря на противоправность действий сотрудников полиции, указанный факт впоследствии сыграл на руку нашей стороне защиты, это было сомнение № 1, об этом подробнее чуть позже.
Сразу нужно сказать, что никакая оперативная информация о якобы причастности подзащитного к сбыту в дальнейшем, в ходе расследования уголовного дела, реализована не была. Не было ни лиц, свидетельствующих о причастности к сбыту и никаких других фактов, все потому что никакой информации и не было, все банально просто, сотрудники ОНК для повышения показателей своей работы, решили задержать на улице наркомана, что не сложно определить по внешнему виду и поведению, подкинули ему сверток с наркотическим веществом, а когда обнаружили у него в рюкзаке еще значительное количество наркотиков, решили «раскрутить» его на сбыт, для пущей убедительности подкрепив материалами оперативно-розыскных мероприятий, составленными под необходимые им обстоятельства, но не являющиеся правдивыми в действительности.
Оперативные мероприятия – давление, угрозы, обещания, использование алкоголя
Подзащитный, ранее никогда не привлекавшийся к уголовной ответственности и не знакомый с работой полиции, не понимал как ему себя вести, стресс после задержания, состояние наркотического опьянения полностью отняли волю и самообладание. Вдобавок к этому, сотрудники полиции после личного досмотра, дали выпить подзащитному крепкую алкогольную настойку, две бутылки которой были обнаружены у него при личном досмотре.
Конечно, данный факт сотрудники впоследствии отрицали, но его в ходе очной ставки подтвердил один из свидетелей, выступавший в качестве представителя общественности (понятого), в протоколе личного досмотра и на видеозаписи значились обнаруженные две бутылки крепкой настойки, однако среди вещей обнаруженных при задержанном, но не изъятых и переданных родственникам их уже не было, то есть алкоголь загадочным образом исчез.
Это подтверждало факт использования алкоголя с целью оказания давления и склонению задержанного к даче нужных показаний, сомнение № 2.
После личного досмотра подзащитный, по надуманным основаниям, был помещен на ночь в камеру административно задержанных, где пробыл до утра, без пищи и условий для сна.
Данная практика широко применяется оперативными сотрудниками, дело в том, что у задержанного обнаружили свертки, как предполагается с наркотическим веществом, но чтобы точно сказать что это вещество действительно является наркотическим, необходимо исследование и заключение специалиста, а до получения такого заключения оснований задержания и удерживания не имеется. Поэтому сотрудники полиции составляют протокол об административном правонарушении, в котором обычно значится что задержанный вел себя неподобающе, нецензурно выражался, и на основании такого протокола помещают в камеру для задержанных.
Так было и в случае с моим подзащитным, однако на видеозаписи личного досмотра он выглядел испуганным и подавленным, полностью подчинялся сотрудникам полиции, представить что человек на видеозаписи как то дерзко себя вел будучи задержанным сложно, это сомнение № 3 также свидетельствующее как об оказании давления, так и недобросовестных и противоправных действиях полицейских, тем самым подзащитному еще и внушалось что он полностью во власти сотрудников ОНК, они могут сделать с ним и выдумать все что угодно.
На следующий день утром подзащитного отвезли в отдел наркоконтроля, где оказание давления на него продолжилось, его стали угрозами и уговорами склонять к даче показания о якобы причастности к сбыту наркотиков, опять же дали выпить изъятый алкоголь, отчего подзащитный совсем «поплыл». По итогу данных мероприятий в материалы дела была представлена видеозапись ОРМ опрос, на которой подзащитный, явно не совсем в адекватном состоянии, коротко, шаблонными фразами заявляет о своей причастности к сбыту наркотических средств.
Позднее подзащитный дал показания, что текст для этого короткого видео заучивался им под давлением сотрудников ОНК заучивался несколько часов и перезаписывался в несколько дублей, и когда подзащитный вдруг переставал выдавать необходимый текст запись останавливалась, сотрудники раздражались и требовали начать все заново.
Возбуждение дела, «добрый» следователь обещала, что отпустят домой, главное признать вину, даже в том, чего не было
Далее, к вечеру, запуганного, нетрезвого и уставшего подзащитного сотрудники ОНК отвезли в следственное управление, где его должны были передать следователю. Все время ожидания, пока ждали следователя, по словам подзащитного, его убеждали что он должен дать следователю признательные показания в сбыте и тогда все будет хорошо, его отпустят.
Дежурного следователя, занятого другими делами, дождались лишь к позднему вечеру. Следователь тем временем дала поручение оперативникам о производстве обыска в жилище подзащитного, где в его комнате было обнаружено еще несколько свертков с наркотическим веществом, трубки для употребления наркотиков и электронные весы, все это было изъято и передано следствию.
Уголовное дело было возбуждено, адвоката почему-то не было, следователь, как и ее коллеги из ОНК, в очередной раз убедительно потребовала от подзащитного чтобы он признался в сбыте и тогда он пойдет домой, но не в этот день. Подзащитный подписал протокол допроса с требуемыми показаниями, был задержан уже в рамках уголовного дела, отвезен на освидетельствование и помещен в изолятор.
На утро его вывели в следственный кабинет ИВС, по словам подзащитного на этот раз вместе со следователем появился адвокат по назначению, которому следователь заявила, что подзащитный уже во всем признался осталось только все подписать, что и было сделано. Да тот самый протокол допроса, который накануне ночью был составлен следователем и подписан подзащитным, причем текст протокола допроса был напечатан на компьютере, а в следственном кабинете ни компьютера, ни принтера, ни другой оргтехники не имеется.
п. 1 ч. 1 ст. 75 УПК РФ
Показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде относятся к недопустимым доказательствам.
Итак, в деле появился протокол допроса подозреваемого, в котором он дает показания о своей причастности в сбыте, однако протокол составлен на компьютере и распечатан на принтере, фамилия участвовавшего в допросе адвоката а также время допроса вписаны шариковой ручкой, следственный кабинет, который значился в протоколе как место проведения допроса не оборудован оргтехникой. Все это подтверждало версию подзащитного – он был допрошен ранее (накануне ночью) без адвоката – сомнение № 4.
Наряду с протоколом допроса в качестве подозреваемого, следователем было предьявлено «дежурное» обвинение в сбыте, и составлен формальный протокол допроса в качестве обвиняемого, в котором значится что подзащитный подтверждает ранее данные им показания.
Следователь все «успокаивала» подзащитного, обещая, что скоро он пойдет домой, но сначала зачем-то будет суд об избрании ареста, но на него не нужно обращать внимание, ведь все будет хорошо, главное признаться и раскаяться, даже если этого на самом деле не было.
Суд постановил избрать в отношении подзащитного меру пресечения в виде заключения под стражу на период следствия сроком на 2 месяца, подзащитный поехал в свой новый дом в СИЗО г. Волоколамск.
В деле появляется новый адвокат, встреча с подзащитным в СИЗО г. Волоколамск
На этом этапе я по соглашению вступил в данное дело, когда уже имелись признательные показания подзащитного, и он был заключен под стражу.
Адвокат по назначению – защитник, назначенный в установленном порядке для участия в деле и осуществления защиты лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. Назначение осуществляется через адвокатскую палату, следователь или судья сейчас на это не влияют. Каждому должно быть обеспечено право на защиту, ряд случаев предусматривает обязательное участие защитника, даже в случае отказа от назначенного защитника, для должностного лица, которое осуществляет преследование такой отказ не обязателен, назначенный защитник обязан участвовать в деле даже в случае отказа подзащитного, если так решит, например следователь. При отказе от адвоката, другого защитника не предоставляют, выбирать защитника нельзя, кого назначили тот и будет защищать. Защитник назначается только в рамках уголовного дела, когда оно уже возбуждено, если лицо задержано, например оперативными сотрудниками, то защитника по назначению не обязаны предоставлять. Оплату труда защитника по назначению осуществляет государство в установленных Правительством РФ размерах.
Адвокат по соглашению – защитник, участвующий в деле и осуществляющий защиту по приглашению подзащитного (доверителя) или других лиц, но с согласия подзащитного на участие такого защитника в деле. Вступление в дело защитника носит уведомительный характер и осуществляется на основании предъявленного в дело должностному лицу ордера. Соглашение на защиту можно заключить с любым адвокатом, обладающим таким статусом, выбор не ограничен, при этом условия соглашения конфиденциальны, в дело предоставляется только ордер адвоката. В деле могут участвовать несколько защитников по соглашению, их число не ограничено. По соглашению защитник может осуществлять защиту как в рамках уголовного дела, так и на стадии до возбуждения уголовного дела, например когда лицо задержано оперативными сотрудниками или проводится проверка сообщения о преступлении, защитник может участвовать в таких мероприятиях, защищая права и интересы такого лица на любой стадии. Оплата труда адвоката по соглашению осуществляется за счет доверителя или его родственников, иных лиц.
Подробно, чем отличается адвокат по назначению от адвоката по соглашению читайте в статье по ссылке.
Встреча прошла в следственном кабинете СИЗО г. Волоколамск, растерянный подзащитный рассказал все вышеописанное, сказав что его обманули, давили и вынудили подписать признательные показания, бесплатный адвокат ему ничем не помог, он не успел даже с ним толком пообщаться, впоследствии подзащитный пожаловался на его бездействие.
Послушав подзащитного, условились с ним, что тактика защиты будет избрана после того, как я ознакомлюсь с материалами уголовного дела, что в любом случае необходимо провести допрос и дать правильные показания в моем присутствии.
Обвиняемый вправе:
— иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности;
— давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет;
п.п. 6, 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ
Встреча со следователем и ознакомление с материалами уголовного дела, окончательно убедили меня, что тактика защиты по данному делу должна состоять в непризнании и отрицании вины в инкриминируемом покушении на сбыт по ч. 4 ст. 228.1 УК РФ и признание по ч. 2 ст. 228 УК РФ хранения наркотиков для личных целей, требование переквалификации. Предстоял допрос подзащитного с моим участием, о чем было заявлено ходатайство.
Уже в ИВС местного УВД, при встрече с подзащитным была согласована окончательная линия защиты, проведена подготовка к допросу. Кроме того, были подготовлены и поданы заявления от имени подзащитного в СК РФ в отношении оперативных сотрудников, подкинувших наркотики и оказывавших давление, и в отношении следователя.
В ходе допроса, проведенного по ходатайству защиты, подзащитный подробно изложил обстоятельства его задержания и оказания на него давления. К тому времени уголовное дело находилось в производстве уже другого следователя.
Итак, на этот момент следствие основывало свое обвинение в покушении на сбыт на следующих обстоятельствах:
— Большое количество обнаруженных у подзащитного наркотических средств, при личном досмотре после задержания были изъяты 6 свертков, в том числе подкинутый полицейским, при обыске дома у подзащитного изъяты еще 5 свертков, общая масса наркотиков составляла около 10 грамм, что не так много, но в несколько крат превышает разовую дозу;
— При обыске в квартире подзащитного обнаружены и изъяты электронные весы со следами наркотических средств, как в дальнейшем показала экспертиза;
— В мессенджере, установленном на изъятый телефон подзащитного, была обнаружена переписка с неким лицом, которая представляла из себя диалог, касающийся приобретения или покупки неких орехов, как ее трактовала сторона обвинения, под орехами завуалированно понимались наркотические средства, а слова и фразы касаемые продажи указывали на сбыт. На самом деле никакой конкретики в переписке не было, достоверно понять, о чем идет речь без дополнительных пояснений сторон переписки было невозможно;
— Первичные признательные показания подзащитного, которые были внесены в протокол без адвоката;
Это, не считая прочих формальных доказательств (протокол личного досмотра, показания понятых, показания сотрудников ОНК).
Активная защита, дающая возможность переквалификации с покушения на сбыт на хранение
Шли следственные действия, стандартные по таким делам – это экспертиза изъятых веществ, допросы и очные ставки с понятыми и сотрудниками ОНК, производившими задержание и другие ОРМ.
Наркозависимость подзащитного объясняет наличие у него наркотиков, даже в большом количестве
В ходе допроса подзащитный показал, что является наркоманом и систематически употребляет наркотики. Источник приобретения также был указан подзащитным, он находился в г. Москве, а подзащитный проживал в области. Он боялся быть задержанным и быть привлеченным к уголовной ответственности при приобретении наркотиков и пытался свести такие действия к минимуму путем приобретения сразу существенного количества наркотиков, которых хватило бы на долго. В день задержания у него появились деньги, и несмотря что у него еще были наркотики, он решил еще закупить для себя наркотиков.
По моему ходатайству была проведена наркологическая экспертиза, которая подтвердила диагноз подзащитного.
Свидетели
В ходе очной ставки с одним из понятых, тот на вопрос защиты давали ли сотрудники полиции подзащитному употребить алкоголь, утвердительно ответил, что да, это было после личного досмотра, что подтверждало версию защиты об оказании давления с использованием алкоголя (как помните сомнение № 2).
Другие понятые и сотрудники ОНК в ходе очных ставок давали стандартные показания, но на заданные вопросы защиты давали путанные ответы. Чтобы было понятно, такие свидетели допрашиваются по обстоятельствам проведения мероприятий, участниками которых они были (личный досмотр, задержание, опрос и т.д.).
Мной задавались вопросы не общего характера — как проходило то или иное оперативное мероприятие, на это вопрос может ответить любой человек общими фразами, зная как такие мероприятия проводятся, а частные вопросы, например в какую одежду был одет тот или иной участник, сколько человек участвовало в личном досмотре, какого цвета был стол, на который выкладывали изъятые предметы и т.д. Такие вопросы зачастую приводят свидетелей в ступор, они начинают путаться, давать показания разнящиеся с показаниями других свидетелей, что дает основания поставить их под сомнение.
Экспертиза
По делу проводились сначала исследование изъятых при личном досмотре веществ, а затем экспертиза уже всех веществ изъятых и при досмотре, и при обыске дома. И то и другое исследование показало, что изъятые у подзащитного в ходе личного досмотра 5 свертков содержат смесь амфетамина и мефедрона, а один сверток содержит только амфетамин. Изъятые в квартире подзащитного свертки содержали также смесь амфетамина и мефедрона. Данный факт подтверждал факт подброса сотрудником полиции при задержании свертка с наркотиком, поскольку он содержал вещество отличное от всех остальных изъятых свертков (сомнение № 1).
Переписка в мессенджере
Как полагала сторона обвинения в мессенджере на телефоне подзащитного была переписка, которая свидетельствовала о причастности к сбыту. Речь шла об орехах, как посчитал следователь, под орехами подразумевались наркотики. В ходе допроса подзащитный, дал показания, что лицо с кем велась переписка является его знакомым, назвал его имя, показал что в переписке идет речь о возможностях занятия бизнесом и поставки в Московский регион орехов. У стороны переписки имелась возможность организовать поставку орехов. Стороной защиты было заявлено ходатайство о допросе стороны переписки, однако оно не было удовлетворено, поскольку согласно рапорту сотрудников ОНК установить лицо, которое было участником переписки не представилось возможным. У сотрудников полиции есть имя, телефон и адрес лица, и они не могут его допросить – причина известна, показания такого лица будут идти в разрез с версией обвинения.
Весы обнаруженные дома у подзащитного со следами наркотиков
В деле фигурировали изъятые у подзащитного весы, это факт, но для чего они предназначались, точнее для чего предназначалась отвешенное с их помощью наркотическое вещество – для сбыта или для личного употребления.
В ходе допроса подзащитный показал, что некоторое время назад употребление наркотиков вышло из под контроля и у него случилась передозировка, после которой его госпитализировали в институт им. Склифосовского. Он очень испугался, остановиться и воздерживаться от наркотиков уже не мог, поэтому решил взять употребление под контроль – приобрел весы и стал отвешивать дозу наркотиков чтобы избежать передозировки.
По моему ходатайству в институте им. Склифосовского были запрошены документы о госпитализации подзащитного, поступивший ответ подтвердил данные им показания.
Вот основные моменты, на которых была сконцентрирована защита, при этом, подзащитный при непризнании покушения на сбыт, полностью признавал факт приобретения и хранения для личного употребления.
Основываясь на всех обстоятельствах, указывающих на непричастность подзащитного к сбыту, я заявил ходатайство о переквалификации его действий с покушения на сбыт на хранение, которое не было удовлетворено на этапе предварительного расследования, дело было направлено в суд.
Рассмотрение дела о покушении на сбыт судом
На данном этапе я направил в суд ходатайство о проведении предварительных слушаний, в котором просил признать ряд доказательств по делу недопустимыми – протокола личного досмотра, первичного протокола допроса подзащитного с признательными показаниями, и ряда других доказательств. Суд счел ходатайство преждевременным, но цель защиты донести до суда сомнительность доказательств была достигнута.
Затем пошла череда допросов свидетелей, исследовались доказательства.
Допрошенная в суде по ходатайству защиты в качестве свидетеля мать подзащитного показала, что находится у него на иждивении, эти показания согласовывались с показаниями его самого.
Дошла очередь давать показания подзащитному. Предварительно была проведена подготовка к допросу, выделены важные моменты, которые необходимо было донести до суда, показания были воспроизведены письменно.
Подзащитный изложил показания и приобщил их в письменном виде к делу.
В показаниях кроме обстоятельств дела подзащитный показал, что активно занимался общественной деятельностью, организацией благотворительных мероприятий, материально помогал социальным организациям. Также в суде были приобщены положительные характеристики подзащитного от соседей, родственников подзащитного, документы о состоянии здоровья отца и матери подзащитного.
Переквалификация на менее тяжкую статью, приговор и освобождение в зале суда
Рассмотрение дела подошло к стадии прений сторон. Обвинение в лице прокурора, сухо изложив суть обвинения и сославшись на изложенные доказательства, просило признать подзащитного виновным в покушении на сбыт наркотических средств по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Наказание при такой квалификации подзащитному грозило от 10 до 15 лет лишения свободы, такое преступление относится к категории особо тяжких.
Прокурор запросил минимальное наказание, предусмотренное санкцией данной статьи, но даже такое наказание было бы не просто жестоким и суровым, а несправедливым, поскольку подзащитный вменяемого обвинением деяния не совершал.
Защитой в прениях были озвучены все сомнения и доказательства, указывающие на непричастность к сбыту наркотиков, я просил переквалифицировать действия подзащитного на ч. 2 ст. 228 УК РФ Хранение наркотиков и назначит минимальное наказание по данной статье с применением ст. 73 УК РФ, то есть условно.
Суд согласился с моими доводами и доводами подзащитного, приговором суда действия подзащитного переквалифицированы на ч. 2 ст. 228 УК РФ и ему назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года. Подзащитный освобожден из под стражи в зале суда.
Адвокат по делам о наркотиках:
Описание данного случая на личном сайте адвоката: https://advokat-zuev.ru/perekvalifikaciya-sbit-hranenie/